"Золотой век Екатерины " в записках графа Ланжерона

«Когда она (императрица) достигла возраста шестидесяти лет, - рассказывает в своих записках эмигрант на русской службе граф Ланжерон , - тогда её здоровье ослабилось, а вместе с ним и сила её ума, и работоспособность, у неё появилась пресыщенность наслаждениями и, быть может, угрызения совести за прошлое и страх перед будущим. Её окружение увидело, что от неё можно легко скрыть любые злоупотребления, и что у неё не было более ни силы, ни желания пресекать ужасающие несправедливости, о которых она ещё могла узнавать. Тогда исчезли все преграды, никто больше ничего не боялся, и Россия явила собой печальное зрелище бесчинств самых ужасающих, воровства самого открытого, грабежа самого возмутительного, сопровождаемого бесчисленными злоупотреблениями власти, угнетением и тиранией, которые совершались всеми, у кого была хоть какая-то должность, начиная от министра центрального правительства до самого последнего чиновника. Сенат, суды, отныне благоприятствующие только знатности и богатству, предоставляли продажное правосудие, где лишь золото и титулы определяли судебное решение. Жестокость помещиков не знала больше ни границ, ни наказаний. Из народа выколачивали налоги, в два раза превосходящие те, которые были назначены, а сборщики делили доходы между собой. Всякая жалоба, всякая апелляция были бесполезны, и более того, жестоко наказуемы».
Воровство в армии было такое, что «многие рекруты гибли от голода по дороге к месту службы или попадали работниками в имение командира». Ланжерон утверждал, что из 100 тыс. рекрут только 50 тыс. доходили до места службы, остальные либо умирали, либо «растаскивались» по дороге. ( Read more... )

О типичном советском историке Жилине

"Когда знаменитый в советское время историк войны 1812 года полковник Жилин защищал диссертацию по этой [Наполеоновские войны] теме, на наивный вопрос о том, какими иностранными источниками он пользовался, он гордо заявил: «Вражескими источниками я не пользуюсь!» Как ни странно, Жилин заслужил аплодисменты собравшихся и, конечно же, всяческое одобрение властей, по указанию которых его работы публиковались огромными тиражами." ( Read more... )

Таланты посла Моркова

"... В то время как Коленкур всеми силами старался улучшить отношения между Россией и Францией, Морков, казалось, не жалел ничего для того, чтобы отношения царя к Бонапарту переросло в настоящую ненависть. Совершенно непонятно, как посол, попавший в страну, в которой происходили гигантские позитивные сдвиги, не увидел и не услышал ничего, кроме брюзжания старух, вернувшихся из эмиграции. В его донесениях все описано только в черном цвете. «Положение (Бонапарта) непрочное. Его власть еще менее надежна после двух лет узурпации, чем в первый день… революция тяготеет всей своей тяжестью, и его положение становится с каждым днем все более тяжелым…»

В конечном итоге Морков дошёл до того, что сам оплачивал наёмных писак, которые составляли по его заказу памфлеты против Бонапарта и его правительства. Когда полиция арестовала одного из таких авторов, первый консул через своего посла пожаловался Александру."

Подставляй фамилию любого современного российского дипломата, и не прогадаешь. Тот же стиль, те же методы.
Вековые традиции, сэр.
Дальше - больше, вот реакция Александра I на это.
( Read more... )