![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
iskatelВ США запрещено распространять и перепродавать детские книги выпуска до 1985-го года.
Под предлогом защиты здоровья, пока только при отсутствии справки о проведении весьма дорогостоящей экспертизы на предмет содержания свинца. Потом еще какую-нибудь экспертизу придумают. Никакой цензуры, её ж не может быть при дерьмократии. А вот миллион запретов может быть, главное красиво сформулировать - кто ж будет против заботы о здоровье [жующих книги] граждан ? 8)
А то вот сожрет человек страниц эдак 500 за раз и будет ему плохо.. надо думать, что, сожрав 500 стр. новых книг, ему станет лучше.
"Я только что вернулся из моих местного комиссионного магазина со слезами на глазах! Я наблюдал, как ящики и коробки с детскими книгами были брошены в мусор! Сегодня был крайний срок; просто не могу поверить в это!
Каждая книга у них на полках, выпущенная до 1985 года, была уничтожена ! Мне удалось захватить издание 1967-го г. "The Outsiders" с верха ящика, но там было так много!"
отсюда и тут
Маразм нарастает, свинцовая истерия нанесла огромный ущерб электронной и оптической промышленности, но некоторые дельцы всласть погрели руки - и хотят ещё. Теперь еще и книги. А заодно это очень удобно идеологически.
Брэдбери был гениальным фантастом, и его "451 по Фаренгейту" мы еще не раз вспомним. И Шекли тоже.
-=-
"– Разрешите познакомить вас с Джонатаном Свифтом, автором весьма острой политической сатиры «Путешествие Гулливера». А вот Чарлз Дарвин, вот Шопенгауэр, а это Эйнштейн, а этот, рядом со мной, – мистер Альберт Швейцер, добрый философ. Вот мы все перед вами, Монтэг, – Аристофан и Махатма Ганди, Гаутама Будда и Конфуций, Томас Лав Пикок4, Томас Джефферсон и Линкольн – к вашим услугам. Мы также – Матвей, Марк, Лука и Иоанн.
Они негромко рассмеялись.
– Этого не может быть! – воскликнул Монтэг.
– Нет, это так, – ответил, улыбаясь, Грэнджер. Мы тоже сжигаем книги. Прочитываем книгу, а потом сжигаем, чтобы ее у нас не нашли. Микрофильмы не оправдали себя. Мы постоянно скитаемся, меняем места, пленку пришлось бы где-нибудь закапывать, потом возвращаться за нею, а это сопряжено с риском. Лучше все хранить в голове, где никто ничего не увидит, ничего на заподозрит. Все мы – обрывки и кусочки истории, литературы, международного права. Байрон, Том Пэйн, Макиавелли. Христос – все здесь, в наших головах. Но уже поздно. И началась война."
-=-
И ещё.. не могу не вспомнить этот рассказ.
"...
- Друзья, - сказал я. - Этот человек - мнемон.
Мнемоны как отдельная категория выделились в течение последнего года Войны, Покончившей Со Всеми Войнами. Они объявили своей целью запоминать литературные произведения, которым грозила опасность быть затерянными, уничтоженными или запрещенными.
Сперва правительство приветствовало их усилия, поощряло и даже награждало. Но после Войны, когда началось правление Полицейских Президентов, политика изменилась. Была дана команда забыть несчастливое прошлое и строить новый мир. Беспокоящие веяния пресекались в корне.
Здравомыслящие согласились, что литература в лучшем случае не нужна, а в худшем - вредна. В конце концов, к чему сохранять болтовню таких воров, как Вийон, и шизофреников, как Кафка? Необходимо ли знать тысячи различных мнений, а затем разъяснять их ошибочность? Под воздействием таких влияний можно ли ожидать от гражданина правильного и лояльного поведения? Как заставить людей выполнять указания?
А правительство знало, что, если каждый будет выполнять указания, все будет в порядке.
Но дабы достичь этого благословенного состояния, сомнительные и противоречивые влияния должны быть уничтожены. Следовательно, историю надо переписать, а литературу ревизовать, сократить, приручить или запретить.
Мнемонам приказали оставить прошлое в покое. Они, разумеется, возражали. Дискуссии длились до тех пор, пока правительство не потеряло терпение. Был издан окончательный приказ, грозящий тяжелыми последствиями для ослушников. Большинство мнемонов бросили свое занятие. Некоторые, однако, только притворились. Эти некоторые превратились в скрывающихся, подвергаемых гонениям бродячих учителей, когда и где возможно продающих свои знания.
Мы расспросили человека, называющего себя Эдгаром Смитом, и тот признался, что он мнемон. Он преподнес нашей деревне щедрый дар:
два сонета Уильяма Шекспира;
жалобы Иова богу;
один полный акт пьесы Аристофана.
Сделав это, он стал предлагать свой товар на продажу жителям деревни.
Мистер Огден обменял целую свинью на две строфы Симонида.
Мистер Веллингтон, затворник, отдал свои золотые часы за высказывание Гераклита и посчитал это удачной сделкой.
Старая миссис Хит поменяла фунт гусиного пуха на три станса из поэмы "Аталанта в Калидонии" некоего Суинберна.
Мистер Мервин, хозяин ресторана, приобрел короткую оду Катулла, высказывание Тацита о Цицероне и десять строк из гомеровского "Списка кораблей". Это обошлось ему недешево.
Мне не на что было покупать. Но за свои услуги я получил отрывок из Монтеня, фразу, приписываемую Сократу, и несколько строк из Анакреонта.
.............
У Мнемона был естественный враг в лице нашего учителя, мистера Ваха, учившего всему по утвержденной программе. И еще был враг - отец Дульсес, заботившийся о наших духовных потребностях в лоне Всеобщей Американской Патриотической Церкви.
...А потом, внезапно, все кончилось. Трое пришли в нашу деревню, в серых мундирах с латунными значками, в тяжелых черных ботинках. Их лица были широкими и пустыми. Они повсюду ходили вместе и всегда стояли рядом друг с другом, вопросов не задавая и ни с кем не разговаривая. Они знали точно, где живет Мнемон, и, сверившись с планом, направились туда. "
href=" http://lib.rus.ec/b/50053/read ">Роберт Шекли. 'Мнемон'.
Под предлогом защиты здоровья, пока только при отсутствии справки о проведении весьма дорогостоящей экспертизы на предмет содержания свинца. Потом еще какую-нибудь экспертизу придумают. Никакой цензуры, её ж не может быть при дерьмократии. А вот миллион запретов может быть, главное красиво сформулировать - кто ж будет против заботы о здоровье [жующих книги] граждан ? 8)
А то вот сожрет человек страниц эдак 500 за раз и будет ему плохо.. надо думать, что, сожрав 500 стр. новых книг, ему станет лучше.
"Я только что вернулся из моих местного комиссионного магазина со слезами на глазах! Я наблюдал, как ящики и коробки с детскими книгами были брошены в мусор! Сегодня был крайний срок; просто не могу поверить в это!
Каждая книга у них на полках, выпущенная до 1985 года, была уничтожена ! Мне удалось захватить издание 1967-го г. "The Outsiders" с верха ящика, но там было так много!"
отсюда и тут
Маразм нарастает, свинцовая истерия нанесла огромный ущерб электронной и оптической промышленности, но некоторые дельцы всласть погрели руки - и хотят ещё. Теперь еще и книги. А заодно это очень удобно идеологически.
Брэдбери был гениальным фантастом, и его "451 по Фаренгейту" мы еще не раз вспомним. И Шекли тоже.
-=-
"– Разрешите познакомить вас с Джонатаном Свифтом, автором весьма острой политической сатиры «Путешествие Гулливера». А вот Чарлз Дарвин, вот Шопенгауэр, а это Эйнштейн, а этот, рядом со мной, – мистер Альберт Швейцер, добрый философ. Вот мы все перед вами, Монтэг, – Аристофан и Махатма Ганди, Гаутама Будда и Конфуций, Томас Лав Пикок4, Томас Джефферсон и Линкольн – к вашим услугам. Мы также – Матвей, Марк, Лука и Иоанн.
Они негромко рассмеялись.
– Этого не может быть! – воскликнул Монтэг.
– Нет, это так, – ответил, улыбаясь, Грэнджер. Мы тоже сжигаем книги. Прочитываем книгу, а потом сжигаем, чтобы ее у нас не нашли. Микрофильмы не оправдали себя. Мы постоянно скитаемся, меняем места, пленку пришлось бы где-нибудь закапывать, потом возвращаться за нею, а это сопряжено с риском. Лучше все хранить в голове, где никто ничего не увидит, ничего на заподозрит. Все мы – обрывки и кусочки истории, литературы, международного права. Байрон, Том Пэйн, Макиавелли. Христос – все здесь, в наших головах. Но уже поздно. И началась война."
-=-
И ещё.. не могу не вспомнить этот рассказ.
"...
- Друзья, - сказал я. - Этот человек - мнемон.
Мнемоны как отдельная категория выделились в течение последнего года Войны, Покончившей Со Всеми Войнами. Они объявили своей целью запоминать литературные произведения, которым грозила опасность быть затерянными, уничтоженными или запрещенными.
Сперва правительство приветствовало их усилия, поощряло и даже награждало. Но после Войны, когда началось правление Полицейских Президентов, политика изменилась. Была дана команда забыть несчастливое прошлое и строить новый мир. Беспокоящие веяния пресекались в корне.
Здравомыслящие согласились, что литература в лучшем случае не нужна, а в худшем - вредна. В конце концов, к чему сохранять болтовню таких воров, как Вийон, и шизофреников, как Кафка? Необходимо ли знать тысячи различных мнений, а затем разъяснять их ошибочность? Под воздействием таких влияний можно ли ожидать от гражданина правильного и лояльного поведения? Как заставить людей выполнять указания?
А правительство знало, что, если каждый будет выполнять указания, все будет в порядке.
Но дабы достичь этого благословенного состояния, сомнительные и противоречивые влияния должны быть уничтожены. Следовательно, историю надо переписать, а литературу ревизовать, сократить, приручить или запретить.
Мнемонам приказали оставить прошлое в покое. Они, разумеется, возражали. Дискуссии длились до тех пор, пока правительство не потеряло терпение. Был издан окончательный приказ, грозящий тяжелыми последствиями для ослушников. Большинство мнемонов бросили свое занятие. Некоторые, однако, только притворились. Эти некоторые превратились в скрывающихся, подвергаемых гонениям бродячих учителей, когда и где возможно продающих свои знания.
Мы расспросили человека, называющего себя Эдгаром Смитом, и тот признался, что он мнемон. Он преподнес нашей деревне щедрый дар:
два сонета Уильяма Шекспира;
жалобы Иова богу;
один полный акт пьесы Аристофана.
Сделав это, он стал предлагать свой товар на продажу жителям деревни.
Мистер Огден обменял целую свинью на две строфы Симонида.
Мистер Веллингтон, затворник, отдал свои золотые часы за высказывание Гераклита и посчитал это удачной сделкой.
Старая миссис Хит поменяла фунт гусиного пуха на три станса из поэмы "Аталанта в Калидонии" некоего Суинберна.
Мистер Мервин, хозяин ресторана, приобрел короткую оду Катулла, высказывание Тацита о Цицероне и десять строк из гомеровского "Списка кораблей". Это обошлось ему недешево.
Мне не на что было покупать. Но за свои услуги я получил отрывок из Монтеня, фразу, приписываемую Сократу, и несколько строк из Анакреонта.
.............
У Мнемона был естественный враг в лице нашего учителя, мистера Ваха, учившего всему по утвержденной программе. И еще был враг - отец Дульсес, заботившийся о наших духовных потребностях в лоне Всеобщей Американской Патриотической Церкви.
...А потом, внезапно, все кончилось. Трое пришли в нашу деревню, в серых мундирах с латунными значками, в тяжелых черных ботинках. Их лица были широкими и пустыми. Они повсюду ходили вместе и всегда стояли рядом друг с другом, вопросов не задавая и ни с кем не разговаривая. Они знали точно, где живет Мнемон, и, сверившись с планом, направились туда. "
href=" http://lib.rus.ec/b/50053/read ">Роберт Шекли. 'Мнемон'.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2009-03-10 12:13 am (UTC)В общем-то я понимаю, что ты всё время находишь, как бы пнуть нашего любимца ;) Но не перехлёстывай уж очень. Идея запретить распространение содержащие свинец носители в общем-то вполне разумна. Там же подлежат уничтожению не все подряд книги, а не прошедшие экспертизы. Другое дело, что при нынешнем градусе идиотизма вряд ли все книги будут переизданы. Хотя я в последнее время склоняюсь ко мнению, что далеко не всё достойно переиздания.
no subject
Date: 2009-03-10 10:22 am (UTC)Как ты думаешь, сколько книг из типичной книжной лавки пройдут экспертизу ?
С одной стороны, корпорации убирают конкурента в виде старых книг - теперь те, кто хочет купить детские книги, _вынуждены_ покупать новые.
С другой стороны, рады цензоры и маньяки политкорректности - теперь не будет книг со словом "негр", да и феминизм будет в каждой новой детской книге.
А по факту имеем цензуру, отсекающую всё, что её не нравится.
no subject
Date: 2009-03-10 12:34 pm (UTC)Без понятия даже как она будет проходить. Могу только предполагать, что основная часть экспертизы будет проходить в типографии издательства по архиву производственной документации -- то есть тупо будет подняты марки красок и материалов, которые применились при выпуске данной партии, и, если документов нет, считать наихудший вариант.
Мелкие магазины в этой "конкурентной борьбе" принимают формальное участие. Никто специально за ними гоняться не будет.
А это и без того так.
Ой, я тебя умоляю. Для целей цензуры можно менее затратные меры принять.
no subject
Date: 2009-03-10 01:48 am (UTC)http://allan999.livejournal.com/5489173.html
no subject
Date: 2009-03-10 09:00 am (UTC)Исключение содеповская ситуация где на детской литературе "паслось" множество талантливых писателей, имеювших некоторые проблемки с режимом. И еще всем известные и регулярно переиздаваемые книги, попавшие в детскую литературу по недоразумению, типа "Алисы в стране чудес" или разного рода народных сказок.
Что касается общего уровня, так он за 100 с лишним лет не изменился, весь стеб Чуковского над тогдашней детской литературой вполне актуален.
Учитывая то, что место массовой детской литературы давно заняли сначала комиксы, а потом мультики - вообще не вижу повода для эмоций. В не массовом секторе и не такие проблемы решаются в индивидуальном порядке :-)
no subject
Date: 2009-03-10 10:24 am (UTC)no subject
Date: 2009-03-10 12:36 pm (UTC)